FALLOUT
Факел.
Война, война никогда не меняется.
Как не меняются и люди. Всю историю человечества пересекает гниющий шрам кровопролитных войн. Когда-нибудь это должно было закончиться. Радиоактивная смерть с небес, эпилог последней мировой войны ни за что, стёрла с лица Земли народы, города. Цивилизацию. А Вирус Рукотворной Эволюции извратил то, что осталось. Мутанты, ужасные чудовища, некоторые как будто вообще не с этой планеты, но всё это дело рук человеческих. Это жизнь после смерти. Последствия наших ошибок. Fallout.
Я смотрел в осколок зеркала на своё отражение. Грубое лицо с недельной щетиной и хроническая усталость. Серый цвет лица из-за антирадиационных препаратов и другой боевой химии.
Пытаюсь побриться ножом. Руки дрожат.
Порезался.
Отец!
Кровь стекает по лицу и кровавый туман застилает глаза открывая дверь в прошлое.
Спаси меня, отец!
Дрожь охватывает всё тело. Из груди, оттуда, где чёрным маленьким пятном затаилась память, рождается стон боли, переходящий в нечто среднее между рычанием и криком.
Убей меня, отец!
Прихожу в себя, когда кулак разбивает в дребезги стекло. Хорошо, что я не в броне, а то бы стену пробил.
Тяжело дышу, другой рукой нащупывая бинт. Поранился.
Опять не побрился и опять разбил зеркало. Это последнее.
Выхожу из блиндажа. Ранее утро нехотя, брезгливо высвечивает результаты вчерашней битвы. Всё ещё воняет жжёным мясом.
Тишина.
Когда-то это место было аризонской пустыней. Хотя, после войны, уничтожившей весь мир, ничего не изменилось. Разве что обитатели под воздействием вирусов и радиации стали побольше. Да и чему тут меняться? Сплошной песок, причудливые ржавые скалы да секретная лаборатория, развалины которой виднеются на севере. Её почему-то не разбомбили. Не знали? Знали. Китайцы провели отличную разведку и видимо хотели отхватить этот пирог тёпленьким, со всей начинкой. Они не знали, что мир будет уничтожен. А мы, Братство Стали, пришли грабить могилы. Хотя более высокие чины сказали бы “выполнять миссию по сохранению технологий прошлого”.
Подхожу к караулу. Пара посвящённых, которых мы называем детьми да старший рыцарь Шеф. Старик-негр, всё ещё ловко управляющийся как с миниганом так и с детьми и другими рыцарями. Даже начальник этого похода – старший писец Руни старается лишний раз не встречаться с Шефом. А вот с другими, даже со мной – паладином – ведёт себя как типичная тыловая крыса, наглая, вёрткая и визгливая.
Шеф степенно кивает мне, покуривая сигару. Никто так и не понял, откуда он их берёт, но никто не видел его без сигары. Ну, за исключением тех моментов, когда он носил шлем своей брони. Дети вытянулись по струнке и отдали честь, пожирая начальство взглядом. Ох, не на начальство они смотрят с таким блеском в глазах, а на мою новенькую силовую броню МКIII. Дали мне её потому, что объект, который мы собирались потрошить, аж светился от радиации. Даже в силовой броне, дающей отличную защиту от излучения туда было не сунуться. За несколько секунд ещё на подходе к развалинам можно было набрать больше 1000 рентген. А это уже шашлык. Зажаристый и со светящейся корочкой. Но моя броня могла выдержать даже ядерный взрыв. В теории. Боевые характеристики были также на высоте. Шедевр технической мысли и наглый писец в довесок.
Моей задачей было войти в лабораторию и провести разведку, пока остальные прикрывают. Но мы опоздали. Крупный отряд супермутантов уже занял объект и теперь нашей задачей было выкурить их оттуда. Вот только что может кучка детей, трое рыцарей, один бесполезный писец да паладин против нескольких десятков тяжеловооружённых гигантов, почти невосприимчивых к радиации, нечувствительных к боли и до которых могу добраться только я в своей броне? Да и на равных с супермутантом может сражаться только человек, закованный в силовую броню, а у нас таких четверо. Оставалось полагаться только на тактику и технологии.
Вставало солнце. День будет тяжёлым.
На совещание собрались рыцари, я, да Крыска, как любовно прозвали старшего писца Руни мои парни.
Высказал им свои соображения. Все согласились, кроме Крыски, который буквально молился на новый доспех, а ведь он, то есть я в нём, был ключевой фигурой плана.
Их лица в неровном свете фонаря напоминали восковые маски. Сосредоточенность идущих на смерть. И никто не спросит в слух – за что? Надо. Каждый раз мне кажется, что я вижу их в последний раз.
Убей!
- Командир, ты в порядке? – спрашивает Шеф.
Нет, друг. Не в порядке. Даю себе несколько секунд отдышаться. Хорошо, что они не видели моего лица во тьме этого импровизированного бункера.
- Да. Всем всё ясно? Приступаем сейчас же.
- Стойте, стойте. Я против! – пропищал Крыска, - вы не можете рисковать ценным оборудованием!
- Наша задача обследовать комплекс, чем я и займусь, образно выражаясь, - отвечаю.
- Будет ветер, будет пыль, - нараспев сказал Френк. Он был мастером предугадывать погоду.
- Да откуда ты знаешь!? Мои приборы ничего не показывают! Чем ты это определил!? – верещал Крыска, - ты даже кофемолку включить не можешь!
- Мозгом, - отчеканил Френк.
- Мы можем вообще уйти, - в никуда бросил Мим. Это мы уже обсуждали. Было бы правильно вернуться с подкреплением, но тот факт, что супермутанты так яростно сражаются за этот клочок земли говорил, что к тому моменту как мы вернёмся тут уже никого и ничего не будет. А тут что-то было. Я должен был оказаться там, я знал это.
Раздались приглушённые смешки и ворчание. И прежде чем писец взорвался очередной бессмысленной тирадой я приказал:
- Отставить разговоры. Я командую боевыми операциями и вы не можете влиять на мои решения по тактике боя. Это приказ старейшины. Вы можете лишь приказать нам отступать или остаться.
Я замолчал, глядя на Крыску.
- Остаёмся, - отвернувшись, почти прошептал писец.
- Парни, довести план боя до детей, на подготовку полчаса. Это всё.
Пылевая буря началась внезапно, отгородив нас от окружающего мира. Броня надёжно защищала рыцарей и меня от пыли, хотя некоторые и шутили насчёт запасной маслёнки. Мальки посмеивались в респираторах. Это полезно. Необходимо смеяться, что бы страх не прокрался в самые глубины твоей души. Они уже видели, что бывает с солдатами, воюющими против супермутантов – ошмётки тел, распиленные пулемётными очередями и месиво от ракет. Но самое жуткое это рукопашная. В руках двухметровой груды мускулов, вдвое превосходящей по силе самого накачанного человека огромные куски арматуры, камни и кувалды превращались в оружие страшного суда. С такой силой могут поспорить только технологии.
Они у нас были.
Мы двигались медленно и тихо. Впереди рыцари с тяжёлыми пулемётами. Невероятно как мог человек двигаться тихо в шестидесяти килограммах умной стали. Микроядерный реактор позволял лёгким движением тела управлять доспехом так, как будто он был второй кожей. Но всё равно это было почти искусство. За ними шли дети с лазерными и плазменными винтовками. Я шёл пятидесяти метрами левее. На экран шлема высвечивалась тактическая карта с зелёными кружками моих парней, у детей были только рации. Крыска остался в окопах, наблюдать за сражением по пип-бою. Редкая технология, чёрт, он считает себя Избранным.
На карте, смутно вычерчиваемой слабеньким портативным радаром, управляемым как раз этим пип-боем, развалины секретной лаборатории казались слишком маленькими, что бы там было что-то ценное. Но оно там было.
Рыцари остановились, дальше идти было нельзя – радиация уже припекала, но на Рад-Х можно было продержаться пару часиков почти без вреда для здоровья. Дети застыли ещё дальше от цели. У них защиты считай, что и не было. Обычная боевая броня. Вещь хорошая, но не в данных условиях.
Я продолжал идти вперёд. Радар высвечивал скопления красных огоньков. Но слишком мало. Вчера мы положили их как минимум десяток, на пятерых наших мальков. Они напали неожиданно, но мы отбились. Ржавая тьма пылевой бури как никто более подходит для мести.
Останавливаюсь и со всей силы кидаю гранату. Она не долетит до врага, но это и не нужно. Граната упала как раз между моими людьми и супермутантами. Взрыв послужил сигналом к атаке. Рыцари поливали свинцом развалины. Красные точки пришли в движение и бросились в атаку. На это и был расчёт. Редко когда после купания в чанах с ВРЭ появляются умные супермутанты, зачастую это просто невероятно сильные и стойкие животные. Вдруг их стало больше. Всё новые сигналы появлялись из одного места на карте. Подземные этажи. Я должен был догадаться.
Но это не так уж и важно, если всё сработает. Враг пробегал мимо меня не замечая. Ярость застила им глаза. В воющем ветре канонада выстрелов звучала приглушённо, как будто это происходило где-то далеко, в другом мире, за гранью кокона из пыли и песка.
Когда враг преодолел больше половины расстояния до рыцарей, они залегли и огонь поверх их спин открыли посвящённые. Это их второй бой, язык уже не поворачивается называть их детьми. Никто не сбежал. Они вели слаженный огонь, пусть и вслепую. Но общая плотность огня была таковой, что атака врага застопорилась. У них не было радаров, а солдаты хаотично перемещались в пределах одной растянутой линии, так что враг не мог понять, откуда ведётся огонь. Они не могли стрелять прицельно. Алые огоньки гасли один за одним и сбивались в кучу. Зелёные то же гасли. Вот пара посвящённых в центре отправились в никуда. Вот сотрясший землю взрыв ракеты стёр с радара зелёную точку рыцаря и человеческую жизнь с лица этого мира.
Поток алых светлячков на тактической карте закончил изливаться. Они сбились в кучу и перегруппировывались. Я встал на одно колено, зафиксировал оружие и открыл огонь из Гатлинг-лазера. Смертоносные лучи прочертили путь сквозь почтительно расступающуюся пылевую завесу, врезаясь в плоть врага.
Запахло жареным мясом. 240 лазерных лучей в минуту. Ад на земле. “Мститель” в деле. Моя собственная модификация, увеличивающая урон и скорострельность.
Убей! Убей!
Да, сынок. Я убью их всех. Я отомщу за тебя, превратив их в жалкие кучки пепла. Они уже сияют. Они горят и паникуют, посылая свинцовую смерть в никуда. Случайные пули не могут пробить мою броню. Слишком далеко.
Я зря не подумал о подземных участках. На сколько протянулась эта база под землёй?
Земля разверзлась, породив из своего чрева чудовищных детей нового мира прямо под моим отрядом. Я потерял равновесие и упал. Ловушка. Меня поглотила тьма.
Очнулся во тьме. Только тактическая карта, пустая карта была перед моими глазами. Включил фонарь. Я в каком-то туннеле. Вокруг бетонные стены, провода тянутся вглубь. Моё оружие пропало.
Отключил карту и попытался вызвать моих ребят по радио. Тишина. Все мертвы? Или это просто сигнал не проходит под землю.
Потоком земли меня вынесло в коридор, но не завалило. Повезло, они не рассчитывали на обходной манёвр. Но обратного пути не было. Только тьма за спиной и тьма впереди. Я пошёл вперёд.
Свет фонаря не разгонял тьму, а делал её плотнее там, куда не дотягивался свет. Никогда не замечал как холодно и одиноко бывает в силовом доспехе. Чем лучше защита, тем лучше он сохраняет жизнь и тем больше даёт одиночества.
Эта была большая база. Когда-то по этим ныне мёртвым коридорам ходили люди. Что они делали, о чём думали. А жив ли я? Или я обречён вечно скитаться по бесконечным рукотворным лабиринтам, неуязвимый и мёртвый.
Почему-то я ничего не чувствовал кроме усталости.
Рядом со мной шёл мой сын. Пробитый в нескольких местах силовой доспех ещё первой модели. Потерянный в пылу битвы шлем. Цепочка с крестом хабологов на груди. Он никогда её не снимает и носит поверх доспеха. Стараюсь не смотреть в его сторону. Я виноват. Я его не убил. Это было несколько лет назад. Я не считал.
Не помню, сколько я шёл по коридорам, но вскоре набрёл на свет. Эта секция была освещена. В старых бункерах и затерянных лабораториях ещё жива была электроника, которую проектировали на века. Как знали.
Из нагрудного сегмента брони вынимаю лазерный пистолет. Он даже не остановит супермутанта, но другой рукой я сжимал огромный нож. Ослепить лазером и отрубить голову врага – силовой доспех позволял это. Жажда мести делала задачу ещё проще.
Я проходил мимо пустых освещённых комнат, заваленных всяким хламом. Они уже успели обжить и изгадить это место. Один раз я даже заметил распотрошённого боевого робота. Тут была действительно серьёзная охрана. Я всё больше укреплялся в мысли, что здесь было что-то уникальное.
Нет, все-таки китайцы не пожалели отдельной бомбы для этого загадочного места. Но она не взорвалась. Бывает. Теперь многотонный реликт ядерной войны торчал посреди главного зала.
Вокруг него собрались супермутанты и выжившие из моего отряда. Почти все. Их хотели взять живьём. Но то, что они находились здесь было всё равно что убить их. Монстрам не страшна радиация. Я похолодел.
Мои люди были уже мертвы, но враг хотел сотворить с ними кое-что похуже.
Убей меня!
Самый здоровый супермутант с алым оттенком кожи (тогда как остальные чаще всего зелёные) и закованный в самодельную броню из гнутых кусков железа – мастер – нажал кнопку на стене и открылся люк в полу. Зелёное свечение прорезало тусклый свет лаборатории и я понял что здесь было.
Спаси меня, отец! Убей меня!
Вирус Рукотворной Эволюции призванный создать суперсолдат, сильных, выносливых и способных выжить в практически любых условиях. Мы уже находили такие базы в Неваде и Вашингтоне. Эта видимо была резервной.
Супермутанты кинули моих людей на затопленный радиоактивной гадостью уровень и закрыли люк. Через некоторое время они превратятся в таких же огромных уродов и понесут смерть своим же бывшим собратьям. Они никогда уже не будут прежними. ВРЭ убивает старую личность, оставляя только навыки и привычки.
Их нужно уничтожить. Уничтожить всех. И я знал как.
Голова кружилась. Я пробыл здесь слишком долго. Излучение от ядерной бомбы прожаривало меня насквозь. Так казалось. Радиацию нельзя почувствовать, нельзя увидеть. Это страшная смерть.
На экране видно, что я схватил не более 100 рентген. Много, но если я выберусь сейчас, антирадин сделает своё дело и, может быть, я не подхвачу лучевую болезнь. Всё-таки технологии поражают. Вокруг всё практически звенело от радиации, а я был в относительной безопасности. Но мне было наплевать. 100 или 1000, не суть важно. Я успею сделать то, что задумал. Я должен… Я… убью… Всех…
Что-то кольнуло в руку. В голове прояснилось. Умный доспех.
Заметил, что супермутанты то же не горят желанием оставаться вблизи этой бомбы. Видимо и у них есть предел. Или же они охотятся за Крыской. Он наверняка сбежал, когда увидел гибель отряда. А может они ищут того, кто поливал их огнём из “Мстителя”.
Эта мысль доставила мне удовлетворение.
В зале никого не осталось. Выхожу из своего укрытия в тёмном туннеле. Мы с тьмой стали почти друзьями, ничего скоро я сольюсь с ней на веки.
Подхожу к бомбе. Она огромна. Два человека еле обхватят, и в высоту метра два. Махина проделала в потолке внушительную дыру, через которую падал дневной свет. Красиво. Как будто кто-то с небес указывал мне на бомбу.
Ещё ближе. Броня пропускает 50 рентген в секунду. Плохо. Очень плохо. Но мне плевать.
Тут даже таймер есть. Я всегда хорошо ладил с техникой. Десяти минут хватит.
Направляюсь к выходу. Если не смогу вырваться, то хоть салютом полюбуюсь. Сотую долю секунды.
Два охранника на выходе. Нужно убить их бесшумно. Смотрят в сторону выхода. Спокойным шагом, не таясь, подхожу к ним. Оборачиваются. Я продолжаю просто идти. Они несколько секунд не понимают что происходит. Этого хватает, что бы ударить ножом одного, а второго по голове локтём в висок на развороте.
Отрубленная голова с противным шлепком ударяется о стену. Оба тела падают одновременно. Успеваю поймать только одного, второй грохается на пол всей своей двухсоткилограммовой массой. Быстро добиваю его и выбегаю наружу.
Повезло, у них есть грузовик, с кунгом даже. На скрытность нет времени, тем более что они уже почуяли неладное. Добегаю до грузовика. Из кабины вылезает тот большой красный. Бью его локтём по голове на полной скорости. Сервоприводы брони взревели, но тот лишь отшатнулся на несколько метров, даже не упал, хотя и потерял на несколько секунд ориентацию. Что это за монстр? Слишком силён.
Запрыгиваю на водительское сиденье. Ключ в зажигании. Смертникам везёт.
Завожу и сразу газую. Вижу, как красный успевает запрыгнуть в кузов. Остальные начали было палить, но прекратили, боятся задеть вожака? Обычно за ними такого не водится.
Гоню что есть силы, петляя из стороны в сторону надеясь скинуть врага. Сколько уже прошло? Не вижу его. Вдруг заднюю стену кабины сотрясает мощнейший удар. Теряю управление, пытаюсь вывернуть руль, но опыта слишком мало. Ещё один удар в стену, краем глаза вижу красный кулак, нащупывающий врага. Грузовик заваливается на бок и совершает несколько оборотов вокруг своей оси. Много оборотов, скорость большая.
Спасибо броне. В очередной раз. Дико болит голова, взор застилает кровавая пелена, но кости целы. Сквозь разбитое лобовое стекло под странным ракурсом видна лаборатория. Грузовик на боку. Слишком близко.
Вылезаю. Некоторое время пытаюсь прийти в себя стоя на коленях. Шорох и стон. С трудом поднимаюсь и тащусь к задней части грузовика. Из кунга вываливается красный. Кажется, ему сильно досталось, но не так сильно как хотелось бы.
Увидев меня, он рычит и, разогнавшись, ударяется в меня всей своей массой. Воздух выбило из лёгких, но я устоял. Бью бронированным локтём по спине. Звон стали о сталь. От моего удара на доспехе врага остаётся небольшая вмятина. Прежде чем я ударяю второй раз, супермутант ходит в бок и бьёт кулаком. Уклоняюсь, слишком сильно, падаю. Враг то же не рассчитал замах и рухнул на землю.
Встаём одновременно. Смотрим друг на друга. И как по команде бросаемся вперёд, что бы бить, кромсать, убивать, уничтожать. Ядерный взрыв как факел моей мести разгорается над пустыней. Взрывная волна играет с двумя вцепившимися друг в друга телами как ветер с частичками пыли…
Миллионы лет люди вели войну на уничтожение под любыми предлогами. Раса, вера, власть, земли… Сколько слов придумано что бы утолить жажду убийства. И даже на краю гибели человек всегда найдёт с кем сражаться. Такова его природа.
Ну а война…
Доспех выдержал. Не верю. Информационный экран шлема не работает, я вижу только пыль. Везде только пыль, и непонятно где верх, а где низ. Всё тело болит. Пытаюсь двигаться. Получается, но рывками.
Поднимаюсь. Рядом лежит тело врага. Переворачиваю. Невероятно. Он дышит. Ослепшие глаза с кровавыми слезами пытаются найти меня во тьме. Руки шарят по песку. Вцепляюсь ему в глотку. И моментально его кровавые глаза обращаются ко мне, а огромные руки впиваются в сталь на шее. Силён. Сталь сминается, трудно дышать. Ревут сервоприводы в броне сжимая плоть под действием радиации и ВРЭ ставшей как сталь. В глазах темнеет.
Хруст позвонков под моими руками.
Вид старого ржавого медальона хабологов поверх брони моего врага.
Тьма.
Война никогда не меняется.
Дмитриев “Кей Овальд” Денис. Март 2011г.
Сомневаюсь, шо допишу, так шо выкладываю.
